Лев Левинсон
Ответственный секретарь Общественной комиссии по расследованию обстоятельств взрывов жилых домов в Москве и учений в Рязани в сентябре 1999 года

Выступление на конференции "КГБ вчера, сегодня, завтра" 23 ноября 2002 г.

Начну с того, что Общественная комиссия по расследованию террористических акций в Москве, Волгодонске и учений в городе Рязани, созданная 4 апреля этого года группой энтузиастов, так скажем: несколькими депутатами Государственной Думы, журналистами, правозащитниками, - не пришла пока ни к каким выводам и не может, не смеет пока останавливаться и настаивать ни на какой версии этих событий.

Единственное, с чем мы можем пока выступать, - это с определенными версиями и с некоторыми фактами, с некоторыми характеристиками, воздерживаясь всячески от каких бы то ни было выводов.

Опять-таки оговорюсь: широко тиражировалось представление, что комиссия была инициирована Березовским и является своего рода политическим пиаром его антипутинской кампании. Трудно было сопротивляться такого рода утверждениям, хотя они, конечно, совершенно неверны и большинство членов комиссии (в том числе и председатель комиссии Сергей Адамович Ковалев, который сегодня, к сожалению, не смог присутствовать - он в отъезде) никогда никаких отношений с Березовским не имели, но - что правда, то правда - часть членов комиссии были сопредседателями одной партии с Березовским. Сегодня в определенной степени комиссии легче работать, потому что, как вы знаете, этот союз распался.

Сами события - в двух словах. Известно, что 9 сентября 1999 года в Москве был взорван дом 19 на улице Гурьянова и фактически разрушен дом 17. 13 сентября - Каширское шоссе, дом 6, корпус 3. В общей сложности 228 погибших, тысячи пострадавших, которым нанесен был физический вред - раненых, и пострадавших материально - лишившихся имущества. 16 сентября происходит аналогичное событие в Волгодонске Ростовской области по Октябрьскому шоссе, дом 35. Там очень широкая взрывная волна - 37 домов повреждено, очень много раненых, а погибших - 19 человек.

Существуют разные точки зрения на эти события. Одна из точек зрения основывается на еще одном известном факте, происшедшем спустя несколько дней - 22 сентября - в Рязани, где произошли достаточно странные события, которые сначала были интерпретированы властью как предотвращенный террористический акт, а затем, через два дня, были объявлены учениями. Ну, все это хорошо знают.

Начну с Москвы, конечно. Есть официальная версия, которую озвучивает в основном Генеральная прокуратура и которую разрабатывает, конечно, ФСБ: что это - группа исламских фундаменталистов, ваххабитов, если так можно назвать, хотя и не чеченцев, но действующих в интересах чеченского терроризма. Называются фамилии: это руководитель группы Ачемез Гочияев и входившие в нее Крымшамхалов, Батчаев, Деккушев, Сайтаков, Абаев и некоторые другие. Один из этих персонажей, Деккушев, задержан (это широко рекламировалось), находится в Лефортове и дает некие показания, содержание которых, конечно, никому не известно. Я не буду подробно комментировать эту версию, хотя Гочияев - может быть, сам, а может быть, некто от имени Гочияева - косвенным образом подтверждает его причастность (виновную или невиновную - это другой вопрос) к этим событиям. Но действовал ли Гочияев умышленно или, как это утверждается в материалах, распространенных от имени Гочияева (без подписи Гочияева, правда), он был использован человеком, которого он обвиняет в сотрудничестве с ФСБ, - это, конечно, пока неизвестно.

Так вот есть официальная версия Генпрокуратуры - "карачаевская", так скажем, версия, потому что и Гочияев, и все названные люди - карачаевцы, в основном жители города Карачаевска. И, собственно, трудно было бы, не имея доступа к материалам уголовного дела № 103, спорить по существу, если бы все-таки не некоторые сомнения, что, даже если это расследование придет к неким результатам и будет передано в суд (хотя, как вы видите, уже достаточно большое время прошло), - что общество может быть удовлетворено этой версией. Даже если она будет версией суда.

Ну вот, например, в начале этого года Генеральная прокуратура еще в феврале этого года в ответ на запрос сестер Морозовых (это две сестры, пострадавшие от взрыва в Москве, которые живут сейчас в Великобритании) утверждала, что "совокупность собранных доказательств позволяет утверждать, что упомянутые преступления раскрыты", и называет вот эту самую группу. Но то, на чем Генпрокуратура строит свою версию о "раскрытом" преступлении, базируется на выявленной и обезвреженной преступной группе Гочияева в несколько другом составе, дело в отношении которой рассматривалось ставропольским судом, и суд оправдал их в части подготовки новых террористических актов в Москве. Таким образом, с одной стороны, уверенность прокуратуры, что преступление раскрыто, и, с другой стороны, судебный приговор, даже при всех возможностях суда вынести неправосудный приговор на закрытом судебном заседании, наводят на размышления о том, что вся эта версия может быть и сфабрикована, это не исключено. Естественно, добиться каких-либо материалов из этого дела мы не можем, и насыщенность его доказательствами весьма гипотетична.

Версия самого Гочияева (или человека, который именует себя Гочияевым), озвученная в июле группой расследователей из Лондона - бывшим офицером ФСБ Литвиненко и историком Фельштинским (я отдельно скажу об участии этой группы в расследовании событий, в поиске информации), - эта версия - часть общей такой теории, что к взрывам в Москве (а эта версия своим подтверждением имеет события в Рязани) причастны спецслужбы; во всяком случае, это дело властей в той или иной форме. Оговорюсь сразу, чтобы к этому не возвращаться, что настойчивое, упорное стремление лондонского диссидента говорить о том, что именно ФСБ взрывала дома, тоже, собственно... А почему именно ФСБ? Ну ладно, предположим, гипотетически примем версию, что это дело спецслужб. Но почему так настойчиво, начиная от названия самой книги Фельштинского и Литвиненко, говорится именно о ФСБ? У нас нет других спецслужб? Это тоже наводит на размышления о той же самой заданности, которая в Генпрокуратуре в отношении Чечни (условно; в отношении "кавказского следа"), - та же заданность, и это надо добросовестно отмечать, та же заданность может присутствовать и в отношении ФСБ у другого рода заинтересованных лиц. Поэтому доверять той версии, которая больше нравится, на самом деле никаких серьезных оснований нет. Несмотря даже на то, что мы имеем в Рязани.

В московских событиях пока можно говорить только о вопросах.

Террористические акции или, возможно, попытки этих акций сентября 1999 года сочетаются с некоторыми другими фактами, которые тоже пока можно обозначать как вопросы, а не как ответы.

Это прежде всего история, возможно, с хищениями, возможно, со злоупотреблениями или с какими-то иными формами оборота, возможно - незаконного, взрывчатыми веществами таким интересным Научно-исследовательским институтом "Росконверсвзрывцентр", подчиненным почему-то (так и не удалось выяснить, почему) Минобразования, но фактически курируемым МВД (вовсе не ФСБ), где, по данным журналистских расследований... Вообще в "засвечивании" всей этой истории, ее наиболее, может быть, вызывающей общественный интерес части, - заслуга отнюдь не Березовского, это расследование - заслуга журналистов, прежде всего журналистов "Новой газеты", конечно. Так вот мы, насколько могли, провели переписку путем направления депутатских запросов по этому институту, и там действительно в 2000 году было возбуждено уголовное дело по факту хищения и незаконного сбыта взрывчатых веществ бывшим тогда директором института Щукиным.

Раскручивал все это дело министр образования, который явно очень хотел на протяжении длительного периода времени избавиться от этого института, это ему не удалось, правда. Директор Щукин был низложен, но уголовное дело, несмотря на настойчивые требования министра, направляемые во все силовые структуры, всем руководителям правительства, провести надлежащее расследование хищений прежде всего гексагена и незаконного оборота тонн гексагена, которые подтверждаются определенным образом добытыми (я скажу два слова) документами, - они, по сути дела, ни к чему не привели, все эти попытки, и уголовное дело в 2001 году было закрыто. Хотя Филиппов, нынешний министр образования, достаточно тревожно писал, например, Патрушеву: "Как я сообщал вам ранее в письменной и устной форме, в мае сего года (это 2000 год. - Л.Л.) при получении информации о серьезных нарушениях в работе института, учитывая специфику его деятельности и ту обстановку (то есть министр связывает совершенно откровенно. - Л.Л.), которая сложилась у нас в стране с преступным применением различных взрывчатых веществ, приведшим к многочисленным жертвам, мною была организована соответствующая проверка...". Началось все действительно по инициативе министра, но это дело было закрыто.

Но однозначно утверждать, что Щукин и его команда снабжали "условных" или настоящих террористов этим гексагеном, тоже никаких в общем-то достаточных оснований нет. Кроме того, можно предполагать и даже можно утверждать, что вся эта информация, которая была предоставлена назначенным исполняющим обязанности директора этого института господином Чекулиным, тоже оказавшимся в определенных условиях,- это обнародование тоже было обусловлено некоторыми интересами. Дело в том, что против Чекулина вскорости тоже было возбуждено уголовное дело по той же самой статье, его также обвинили - следующего и.о. директора - в хищениях и финансовых злоупотреблениях, и, когда над ним навис меч возможных уголовных санкций, он просто прихватил весь архив компрометирующий, так скажем, и бежал с этим архивом в Лондон, где по сей день находится. Поэтому мы все-таки эту информацию, хотя это некоторое количество документов, имеем от заинтересованного лица и не можем голословно отрицать позицию Генпрокуратуры и МВД, которые утверждают, что все проверки проведены и уголовное дело в отношении Щукина прекращено обоснованно. Вот в отношении как раз Чекулина не прекращено.

В то же время очень много несоответствий здесь тоже есть. Например, совершенно вроде бы документированные есть факты, есть квитанции о поставках, скажем, того же гексагена в Тверскую область. И в то же время мы имеем ответы МЧС России, которое значится получателем по Тверской области, что никогда гексаген в Тверскую область не поступал. И так по многим позициям: вроде бы по документам что-то куда-то направлялось, а проверки показывают, что ничего туда не направлялось. То есть с этим "Росконверсвзрывцентром" тоже есть много вопросов.

Еще одна линия, по которой возникает множество пока не разрешенных вопросов, - это возможная связь всех этих событий 1999 года с деятельностью известной банды Лазовского, уничтоженной - вроде бы уничтоженной, во всяком случае лидер вроде как был уничтожен - и остатки которой были судимы в этом году, и на суде всячески косились, но все-таки были обозначены связи этой банды с ФСБ, крышевание этой банды ФСБ. Это также нашло отражение в ряде публикаций.

Ну, что касается ФСБ, то Литвиненко, который активнее других обличает сейчас ФСБ, в одном из своих последних интервью заявил: "У меня есть алиби. Когда были взорваны дома, я сидел в Лефортове". Это тоже один из следов, кстати. Потому что - я не буду подробно на этом останавливаться, но, как известно, когда кричат "держи вора", тут тоже возникают некоторые вопросы.

При расследовании сентябрьских событий 1999 года есть возможность продвигаться и прощупывать, может быть, некоторые другие сюжетные линии по московским событиям, касающиеся появления перед взрывами ряда "предупредителей", "предсказателей", осведомленных об этих взрывах, история которых как-то уходит в песок и к их в общем-то достаточно интересной информации (факт, что это подтвердившаяся информация: дома-то взорвались) спецслужбы подчеркнуто никакого интереса не проявляют.

Это некий гражданин Александр Капанадзе, который являлся в ту же "Новую газету", сдавался в органы майором Измайловым, а потом исчезал - и так и исчез неизвестно куда - и предупреждал вроде бы как о взрывах домов, во всяком случае Измайлов об этом свидетельствует. Кстати, сам Капанадзе, что подтверждается и официальными ответами, воевал в Чечне, был в плену, перешел на сторону чеченского сопротивления, потом бросил это занятие, был ранен, оказался в Москве, и почему-то никто его за это не преследовал. Нигде не говорится, что к нему была применена амнистия. Хотя при этом спокойно утверждается, что он воевал-таки на чеченской стороне.

Это и некий гражданин Анатолий Мыльников, по-видимому, с достаточно серьезными связями в преступной среде. Мыльников предупреждал еще и о взрыве, происшедшем еще до того, в августе, на Манежной. История очень путаная. Сначала этого Мыльникова всерьез никто не принимал, хотя он во все газеты ходил. Потом его долго держали в Лефортове. Недавно состоялся суд, с которого он сбежал (когда его выпустили из Лефортова), и где он сейчас находится - неизвестно. Он тоже в весьма своеобразной форме... Мы с ним беседовали, показания он дает крайне путаные, но интересно, что официальной реакции на причастность... Перед нами не обязаны, конечно, отчитываться, но сам факт, что его выпустили из Лефортова, потом судили по статье 205 - "терроризм", обвиняя в "заведомо ложном сообщении об акте терроризма"... Непонятно, почему в "заведомо ложном", когда дома все-таки взорвались. А сейчас это все тоже ушло в песок.

Ну и наряду с Капанадзе и Мыльниковым есть еще один господин, немного более высокопоставленный. Это Геннадий Николаевич Селезнев, который тоже оказался предсказателем. Правда, он пытается сослаться на что-то другое, что его неправильно поняли. Во всяком случае, за три дня до взрыва дома в Волгодонске он проинформировал совет Думы, что дом в Волгодонске взорван. Жириновский потом очень долго кричал на заседании Думы: как же так, это же, значит, была провокация, раз председатель Думы нас заранее проинформировал о взрыве, который еще только должен был произойти. Здесь утверждать, конечно, ничего нельзя. Селезнев выдвигает версию, что там где-то какой-то грузовик взрывался и ему сообщили. Хотя непонятно, зачем тогда он прямо сказал (есть стенограмма), что взорван дом.

Что касается Рязани. Я не буду пересказывать сами эти события, наверняка большинство присутствующих смотрели фильм "Покушение на Россию" и знают этот сюжет - как гражданин Картофельников обнаружил подозрительных личностей около своего дома, складировавших мешки, и вызвал милицию. Как милиция прибыла через час, хотя находилась рядом. Как потом выяснилось, что все это были учения. Я не думаю, что надо рассказывать историю. Здесь для краткости хотелось бы сразу перейти к другому. События в Рязани известны, и то, что эти события весьма и весьма серьезную тень бросают на спецслужбы, возможно - и на ФСБ, совершенно очевидно. Мы с Сергеем Адамовичем Ковалевым в своей деятельности... Сергей Адамович, обращаясь на протяжении последнего полугода с запросами по этому поводу в ФСБ и Генпрокуратуру, как раз и старался подчеркнуть необходимость для самих органов действовать с максимальной открытостью, чтобы устранить эти весьма неприглядные и недопустимые для власти подозрения. Как раз здесь мы имеем прямо противоположное. Мы имеем полную закрытость - или, так скажем, весьма своеобразное информирование. С одной стороны, на все запросы, которые посылались нами по Рязани в разных формах (мы имели очень большую переписку с ФСБ и Генпрокуратурой), мы получали отписки, ответа по существу ни на один из запросов мы не получили. С другой стороны, в самый разгар как раз, когда более-менее средствами информации освещалась деятельность нашей комиссии, в самый разгар появляется публикация в газете "Совершенно секретно" главного редактора "Версии" Арифджанова, где излагается "настоящая" картина происшедшего в Рязани. Полностью, конечно, написанная по нотам - только в "художественном" таком выражении - по версии ФСБ, конечно. И при этом господин Арифджанов и ссылается на свои контакты с исполнителями - так скажем, условными террористами, работавшими на этих учениях в Рязани, и цитирует достаточно объемно план-задание. Так вот и план операции "Вихрь-антитеррор", подписанный Рушайло и Патрушевым, мы запрашивали в ФСБ. Нам отказали. И как раз этот план-задание, который доступен вроде как стал господину Арифджанову (правда, он цитирует выборочно), тоже депутат Государственной Думы получить не смог. А интерес, конечно, и к этим документам очень большой. И очень большой у нас интерес к постановлению, которое 22 марта 2000 года вынесла Генпрокуратура, окончательно отказав в возбуждении уголовного дела по событиям в Рязани.

Что интересно: с одной стороны, на троекратное законное обращение депутата о предоставлении ему Генпрокуратурой текста этого постановления об отказе в возбуждении уголовного дела отказано - немотивированно, как мы считаем. С другой стороны, все-таки по информации, распространенной среди депутатов Госдумы Генеральной прокуратурой по этому поводу, утверждается следующее. Что - да, описывается вся история с Рязанью. Однако несмотря на то, что, как там говорится, это были учения, но почему-то Генпрокуратура все-таки истребовала дело. Отменила сначала в ноябре 1999 года первоначальное постановление следственного управления Рязанского УФСБ о прекращении возбужденного в сентябре уголовного дела. Отменила, проверяла, а в марте, уже близко к выборам президента, приняла вот это решение об отказе. И пишет Генеральная прокуратура депутату, что "учения были проведены в рамках компетенции ФСБ". При этом все-таки эти учения, как пишет Генпрокуратура, "были спланированы и проведены ненадлежащим образом, а именно: не были установлены пределы проведения учений, и информирование местных органов власти о готовящихся учениях не планировалось". Ну, что такое первое - понять невозможно: насчет проведения учений что имеется в виду? То есть взрывать дом, не взрывать дом нужно было - это непонятно. Но совершенно отчетливо ставится в вину (ФСБ в данном случае, это оно проводило "учения", как оно говорит) то, что местные органы власти, включая местное УФСБ, и УВД, и администрацию области и города, не были проинформированы. Генпрокуратура совершенно отчетливо пишет, что это было нарушение. В то же время само ФСБ утверждает - ссылаясь, правда, неизвестно на что, на какие правоустанавливающие акты, - что оно не обязано было никого ни о чем информировать.

Завершу таким образом. Все те первоначально возмущенные, и справедливо возмущенные, граждане, жители вот этого "экспериментального" дома в Рязани- сначала большинство из них обратилось в суд с исками. Потом - по-видимому, под давлением спецслужб - вынуждены были отказаться. Все они забрали из суда свои заявления, и, что называется, лезть в это дело путем привлечения адвокатов и работать с этими материалами в Рязани никакой возможности нет. Отрывочно мы кое-что имеем, мы кое-что лепим из того, что нам цедят сквозь зубы ФСБ и Генпрокуратура. Но буквально вчера Ковалев направил уже жалобу в суд на неправомерные действия должностного лица - генерального прокурора, который неправомерно трижды, в том числе и на депутатский запрос, отказал в предоставлении материалов, получение которых депутатом (даже, кстати, имеющих гриф государственной тайны, в данном случае об этом никто не говорит) предусмотрено законом о статусе депутата. Такая же жалоба в суд на следующей неделе будет направлена и в отношении ФСБ. И теперь нам (вернее даже, не нам, а лично Сергею Адамовичу Ковалеву, поскольку он является заявителем) предстоит, я думаю, достаточно продолжительное судилище с Генпрокуратурой и ФСБ, которые незаконно утаивают информацию, имеющую большое общественное значение.

версия для печати